Verification: c7ba65f3a60ee1ff Verification: b809b3c838a979ad Документальный очерк

17 лет спустя

93056470С тех пор прошло семнадцать лет. За это время я проработал ещё одну навигацию, затем четыре года в БПУ (береговой производственный участок), десять лет вахтовиком на буровых полуострова Ямал, полтора года безработицы, и вот снова в Усть-Донецкой РЭБ.
Прошедшие семнадцать лет произвели фантастические изменения в нашем государстве. После серии смертей в высшем руководстве страны мы, наконец, дождались руководителя, который не стоял одной ногой в могиле, как это было с предшественниками. На фоне предшественников, с их старческой дряблостью, неспособностью даже тоста без шпаргалки произнести, он выглядел обаятельным, подкупала его способность говорить без бумажки, причём то, что раскрывало рот от удивления. Начался разоблачительный бум в прессе, как прошлого, так и настоящего, а телепередача «Взгяд» стала подлинным народным оком. Этот поднявшийся «ветер перемен» хотели погасить гэкачеписты, и взяли было власть в свои руки…. Но руки оказались трясущимися, и в результате уронили страну, словно зеркало, которое, упав, разлетелось на осколки-республики. Посеяв «ветер перемен», мы пожали бурю, которая разрушительным ураганом пронеслась по нашей экономике, частично или полностью остановила предприятия, осуществила массовые сокращения. Именно по этой причине закончилась моя северная эпопея.
На работу я хожу пешком, поэтому путь мой пролегал через порт.
history10
На проходной порта никого не оказалось, а раньше даже была вооружённая охрана. 17 лет назад Усть-Донецкий порт был крупнейшим речным портом на юге и в Европе. Во время навигации, круглые сутки, из него доносились звуки многочисленных работающих кранов, лязганье грейферов, грохот железнодорожных вагонов при сцепке, а все эти звуки перекрикивали изредка раздающиеся из динамиков команды диспетчера, судовых вахтенных начальников. На причале северного грузового района, на максимально возможную высоту, громоздились штабеля леса-кругляка и пиломатериалов, возвышались кучи песка и щебня. Из причалов южного грузового района отправляли уголь и руду, а вагоноопрокид за два часа загружал грузотеплоход-двухтысячник. При выгрузке брёвна часто падали за борт и своими торцами то там, то там выглядывали из воды по всей акватории порта. Эти брёвна, желающие, на лодках, отбуксировывали на противоположный, заросший деревьями берег. Не раз приходилось наблюдать, как загружалась ими тракторная тележка, и частенько приходилось сталкиваться с просьбами насчёт электродвигателя для самодельной пилорамы. Немало народу воспользовалось этим подаренным тогдашней бесхозяйственностью лесом-кругляком.
Но в то время даже территории порта для грузов не хватало, и коксующийся уголь выгружали плавкранами с теплоходов за пределами, прямо на бетонные плиты подходного канала. Сразу вывозить уголь не получалось и он, от длительного лежания, самовозгорался, и особенно ночью, кучи угля были похожи на действующие вулканы. Вид горящего угля и плавающих брёвен вызывал у старшего поколения ностальгию по сталинским временам, когда за такую бесхозяйственность могли поставить к стенке. Но вернёмся в реальность и посмотрим, что сделали с портом прошедшие 17 лет.
Как-то непривычно было видеть открытым рейд, и деревья на той стороне акватории порта, которые всегда скрывали огромные штабеля брёвен и пиломатериалов. На пустых причалах стояли мёртвые краны. Стальные жирафы, подобно персонажам музея восковых фигур, застыли в разных позах. Да и вообще всё вокруг пропитало какое-то безлюдье. И лишь в мастерских да диспетчерской копошилась какая-то жизнь, смысл которой понять было трудно, ведь всё стояло.
Рельсы, ведущие к вагоноопрокиду, встретили меня ржавчиной, между шпал хозяйничала трава, с которой соревновалась молодая поросль тополей. А ведь бывало, что все четыре нитки путей занимали эшелоны и, идя на работу, приходилось изрядно, семиэтажно кроя безвинные вагоны, погнуть спину, прежде чем преодолеешь этот участок пути. От всего увиденного веяло словами из Библии: «мерзость запустения».
РЭБ стал называться акционерным обществом открытого типа и это, пожалуй, единственное достижение нагрянувшего капитализма. А в основном всё оставалось по-прежнему, и лишь добавился цех СМУ да берёзки, которые мне довелось в семьдесят третьем сажать на субботнике, стали совсем взрослыми. Только вот, в отличие от прошлого, буксирный (ещё его называют «малый») флот, утрамбованный в связки, как на зимнем отстое, ровными рядами стоял на приколе. Из-за неухоженности краска на «РТ» и «БТ» потускнела, понемногу стала трескаться, а кое-где проклёвывалась ржавчина. А ведь «малый» флот всегда первым открывал навигацию, и довольно странно было видеть его в таком состоянии в июле месяце. «Большого» флота сильно поубавилось, но и те суда, что остались, в основном стояли и лишь изредка, на непродолжительное время, вырывались в рейсы. Пару судов стояло в демонтаже, после которого их должны порезать на металлолом. Кроме того, открытые пункты по приёму цветных металлов явились, надо заметить, откровенными стимуляторами хищения кабелей, проводов ЛЭП, раскурочивания электродвигателей и электрощитов, а повальное безденежье и набирающая темпы наркомания придали этому процессу отчаянный характер. Создаётся впечатление, что все мы собрались на другую планету, а на этой необходимо поскорее, всё, что возможно, пораспродать, поскольку нет возможности захватить с собою.
Очень много старых знакомых, с коими довелось работать ещё в семидесятые, их немного разбавили новые лица, в основном молодёжь. Вместо Костенко директором стал Устинов, бывший до моего отъезда на Север замом.
-Ну, здравствуй, предатель,- подавая мне руку, иронично съязвил Яценко.
Конечно же, он шутил, но, как говорят, в каждой шутке есть доля правды. Дело в том, что долгое время, работая на одном предприятии, особенно на таком небольшом, как Усть-Донецкая РЭБ, люди привыкают друг к другу, как бы становятся неофициальными родственниками, а сам коллектив семьёй. Чем дольше человек работает на одном предприятии, тем прочнее становятся «семейные узы», а значит тяжелее сердцу их разрубать. По этой причине некоторые даже не решаются перейти на другие предприятия, на более выгодные места, поскольку это будет выглядеть маленьким разводом. Конечно же, все будут улыбаться, поддерживать твой выбор, но в душе, оттого, что ты уходишь от них, червячок сожаления всё же будет точить.
— Это я сказал, чтобы тебя взяли, — сменив тон, но, по-прежнему не расставаясь с иронией, продолжил Юрий Яковлевич.- Мы сейчас никого не принимаем, но ты же наш старый знакомый, хоть и предатель.
И вот прошло четыре года, и пришла дата с тремя нулями, оказавшаяся юбилейной не только для христиан, но и для нашего посёлка, который своим рождением обязан порту и РЭБ. Юбилей отметили шумно: с торжественными собраниями, приезжими артистами, народными гуляниями и небывалым до этого грандиозным салютом. За эти годы в порту сменилось руководство, и он постепенно стал выходить из комы.

KONICA MINOLTA DIGITAL CAMERA

Ожили краны, пошёл металлолом, уголь, лес, а главное: у порта появились перспективы. Порт начал огораживаться и проходную теперь без пропуска не пройдёшь. А как же, ведь теперь он становится загранпортом, поскольку грузы из него в основном идут за границу и приходят суда, в большинстве, река – море.
Для РЭБ-а эти прошедшие годы оказались не простыми, а порой, может быть, самыми драматичными за всю его историю. В 97-м было сокращение, а в 98-м полгода не платили зарплату. Из Ростова приехали забирать валотокарный станок, обеспечивавший предприятию важные заказы и прибыль. Это возмутило весь коллектив базы, и по этому случаю даже собрался в цехе СМУ митинг, но станок всё-таки увезли.
Семнадцатое августа 1998г. в нашей стране превращено в экономическое пугало, но, как ни странно, для нашей компании оно оказалось спасательным кругом. Дело в том, что суда типа: река-море, работавшие за границей, позволили заработать нашей компании определённое количество долларов. И вот эти доллары, превратившись в рубли, увеличились в три раза! Компания не просто зашевелилась, но стала работать с прибылью. Работникам всем выплатили задолженности, появились перспективы. Но в это же время произошла смена руководства базы в сторону омоложения. Вместо Устинова, перешедшего на должность регистра, на месте директора оказался Святохин, а отправленного на пенсию Яценко, заменили на Колосова.
Я помню тот момент, когда Юрий Яковлевич проходил по цехам и при этом как бы прощался, хотя сохранял прежнюю иронию. Пенсионером он был только по паспорту, который едва сообщил подходящую для этого дату, хотя всего остального было не меньше, чем в 79-м. По слухам, Яценко вступил в конфликт с тогдашним руководством компании из-за РЭБ, которую в угоду ростовских предприятий компании, стали откровенно разорять. Юрий Яковлевич был у истоков базы, начинал её, что называется, с камышей. В ней каждый кирпич, каждая железка пропитаны его беспокойством и заботой. Поэтому база, по праву, была его детищем. И если художник оставляет после себя картины, писатель книги, авиаконструктор самолёты, то у Яценко есть Усть-Донецкая РЭБ, которой он посвятил свою жизнь. Прилежное дитя своего времени, для которого беспрекословность исполнителя были аксиомой, Юрий Яковлевич был вынужден восстать против этих сложившихся многими годами правил. В возникшей ситуации они работали против его детища, которое нуждалось в защите. Но вернёмся к дате с тремя нулями.
В тот, 2000-й год, в базе произошла новая смена, ещё сильнее омолодившая руководство. Пришла молодёжь, образованная и продвинутая в духе новых требований, диктуемых экономикой рынка. Во главе базы стал, приехавший из Ростова, 25-летний Филиппович. Закружили голову разговоры о перспективах развития базы, которая должна стать чисто ремонтной, и даже приезжала многочисленная делегация осматривать место для строительства сухого дока.
Из полуторалетнего изгнания вернулся Яценко. А если точнее, то его, извинившись, попросили на работу в качестве технического консультанта, что, в общем-то, являлось его стихией. На торжественном собрании, посвящённом сорокалетию образования Усть-Донецкой РЭБ, Юрий Яковлевич в своём выступлении сказал, что он оптимист, и в том, что пришла молодёжь, видит знамение, поскольку ему и его товарищам, стоявшим у истоков базы, тоже тогда было по двадцать два.
Ну что ж, как говорится, постучим по дереву и трижды плюнем через левое плечо. И в заключении хотелось бы, с оглядкой на прошлое, попытаться поразмышлять о будущем.
Перспективы Усть-Донецкой Рэб и порта, конечно, хорошо, но беспокоит другое. Нынешние хозяева жизни наступают на те же грабли, на которые в своё время наступила прежняя власть. Если прежде при бедном народе хотели иметь богатое государство, то нынешние хозяева при бедном народе хотят быть сказочно богатыми. Но неужели не понятно, что такая ситуация обречена, и весь вопрос только во времени?
Именно всеобщая нищета, бестолковость и бесхозяйственность в экономике, пример которой я приводил в «Это было в 79-м», но не Горбачёв с Ельциным, как это часто утверждают люди с поверхностным мышлением, стали главной причиной краха прежней системы.
После того, как пал «железный занавес», и мы, наконец, увидели то, что он скрывал, нам тоже захотелось того же. И этим желанием очень ловко воспользовались, пообещав прелести западного рая на этой стороне «занавеса». И стоит заметить, что новая власть воспользовалась опытом прежней. Если большевики пообещали «землю крестьянам и фабрики рабочим», то либералы сделали практически то же самое, только вместо штыков использовали ваучеры. И в результате граждане самой образованной и читающей страны мира, в новых условиях, оказались экономически абсолютно безграмотными, не знающими даже природы денег, были легко обведены вокруг пальца новыми хозяевами жизни. А зачем нам прежде было знать, что такое деньги, ведь мы же строили Коммунизм, в котором их не должно было быть. И пока мы разбирались в природе денег, в курсах, дивидендах, меняли ваучеры (или просто продавали) на липовые акции инвестиционных фондов, то несметные богатства нашего отечества оказались в руках маленькой кучки российского общества. Кроме несметных богатств, в наследство от прежней власти перешёл и тщательно запуганный властью в трёх поколениях народ; приученный бояться начальства, которое было как бы продолжением власти; очень хилый в борьбе за свои права, которые якобы были; покорно тянущему руку вверх и аплодирующему на собраниях, когда плеваться хотелось; радующийся (по европейским меркам) малому. Ведь мы же «само
отверженно»
строили «светлое будущее всего человечества». Поэтому открытое недовольство, выступление против порядков на производстве начальство могло легко представить как посягательство на «генеральную линию партии», а это уже попахивало знакомством с КГБ…. Тем более что все мы хорошо знали и помнили Новочеркасск-62, который крепко остудил «хрущёвскую оттепель». Такая ситуация позволяла руководителям предприятий заставлять оставаться после работы, выходить на работу в выходные дни, внеплановые субботники и многое, многое другое. Но более всего затыкали рот – многолетние очереди на жильё. Всё это вместе взятое выработало тотальный конформизм, инерцию которого так просто и быстро не погасить, поскольку впитывался он в сознание не одного поколения.
Этой ситуацией, разумеется, по-мародёрски, воспользовались новые хозяева жизни, которые прекрасно знали свой народ. И в результате, в нашей стране эксплуатация рабочих, по данным известных специалистов, в четыре раза больше, чем на Западе. То есть, на один произведённый доллар у нас платят в четыре раза меньше, чем на Западе! И в связи с этим, я даже могу привести конкретный пример.
У меня в Германии живёт старший сын с семьёй. Он работает сварщиком, а жена мастером по женским причёскам. Если отбросить все вычеты, то чистыми он получает 1700 евро в месяц, а жена, в среднем, 1000 евро, плюс пособие на ребёнка. Даже если взять по 36 рублей за 1 евро, то получится примерно 100000 рублей, ежемесячно, составляет их семейный бюджет! А когда они приезжали к нам в гости, невестка ходила по нашим магазинам, после чего только посочувствовала: «Бедные вы люди! Цены такие же, как у нас!» Согласитесь, если отбросить Север и княжество Москва, то для большинства россиян такой бюджет просто фантастика! И в самом деле, у нас, как на Западе… только цены (возможно именно это нам и обещали демократы-либералы, когда морочили голову, тогда ещё советским людям).
Конечно, можно ссылаться на возникшие большие проблемы в экономике, но тогда откуда у нас в стране за короткий срок появилось 110 миллиардеров?! В одной только Москве их 70! Значит, деньги всё-таки есть, только пользуются ими очень немногие.
Никто не против богатых людей и равенство практически невозможно, поскольку люди разные. Истинное равенство вначале должно состояться в мозгах и добровольно. Насильственным путём уже пробовали добиться и братства, и равенства, но получили только гильотины, подвалы чека, а обещанные братство и равенство так и не состоялись. Просто в результате этой резни произошла смена одной формы несправедливости, на новую форму несправедливости. И это, как показала история, закономерный итог всех революций. Нынешние мозги человечества к равенству пока не готовы, поскольку этому помеха – эгоизм, бороться с которым без Бога, практически невозможно. Но в этих условиях возможно другое.
Почему на Западе невозможны революции, гражданские войны и прочие государственные перевороты? А потому что там
купили
у народа эти самые социальные катаклизмы, создав человеческие условия даже самым бедным. Нашим же сказочно богатым это почему-то никак не доходит. И в связи с этим приведу слова известного актёра Александра Пороховщикова в интервью газете «Аргументы и Факты»:
«Пенсионерам сегодня жить не на что. Это безнравственно в то время, как кто-то хапает миллиарды. Никто не собирается у вас отнимать то, что вы наворовали. Но своему народу-то помогите! Люди сейчас унижены, оскорблены, нищие все».
А вот как бы ответил на это обращение А. Пороховщикова известный писатель Эдуард Тополь в данном им интервью в следующем номере «АиФ»:
«Я ошибался, когда десять лет назад со страниц «АиФ» призывал олигархов скинуться и помочь России выйти из тупика. В отличие от американских миллионеров наши делиться не привыкли и привыкнут ещё не скоро».
Когда «ветры перемен» «вдували» нам в уши, которые все мы наивно развесили, что стоит только изменить систему собственности на средства производства и ввести рынок, как на производства придут настоящие хозяева, наведут порядок, начнут модернизацию производства, вводить новые технологии по западному образцу и т. д.
Но откуда у нас могли взяться хозяева, если семьдесят лет все мы: от простого труженика — до директора, были наёмными работниками? В условиях ничейной собственности руки чесались: что-нибудь стащить, потому что это было несложно, а нищенская зарплата к этому подталкивала. Ведь не зря же в фильме «Бриллиантовая рука» проклятием, звучат слова: «Хоть бы ты прожил на одну зарплату!» Кроме того, в те времена было популярно выражение: «Не украдёшь – не проживёшь».
Именно с такой моралью и золотым тельцом в качестве бога и пришли новые хозяева жизни, принеся с собой, патологическую жадность, откровенное враньё и пустые обещания, желание максимум выжать и поменьше заплатить, а то и совсем оставить без денег. Главное, что их волнует, это
ЧИСТОТА
прибыли. Всё это мне довелось испытать, поработав у троих хозяев, и по разговорам со знакомыми такая ситуация наблюдалась и у них. На крупных предприятиях обстановка несколько полегче. Но опять же, никакой модернизации не производится, а просто добивается ещё советское оборудование, зарплата рабочих и руководства — «дистанция огромного размера». Работая в 2005 году на грузовом теплоходе частной нижегородской компании, мне довелось видеть на одном из судов 576 проекта, построенного в Румынии где-то году в 60-62м, проржавевшие насквозь участки в надстройке (до сих пор родной) заклеенные марлей пропитанной эпоксидной смолой! А на другом, аналогичном, текла тентовая палуба, и когда шел дождь, то по коридору, хоть с зонтиком ходи! Зимой никакого ремонта не делается, а потому весь ремонт сваливается на плечи команды. Кроме того, срок службы теплохода этого проекта 40 лет. Если вы обратили внимание, то даже в 2005 году они находились на плаву лишние 3-5 лет и списывать их тогда ещё не собирались.
С олигархами я знаком только через СМИ, но даже такое знакомство подсказывает, что это же самое относится и к ним. Используя попустительство руководимых из-за океана либеральных властей, будущим олигархам удалось отхватить самый жирный и лакомый кусок нашей экономики – сырьевые ресурсы, которые всегда будут монополией. За фантастически короткий срок, продавая за рубеж нефть, газ, лес, металлы, у нас в стране появилось свыше ста миллиардеров! В одной только Москве их семьдесят! И вместо того, чтобы вкладывать деньги в развитие отечественной промышленности и сельского хозяйства, они дружно бросились переводить свои счета в иностранные банки, там же приобретать ценные бумаги, играть на биржах, скупать за рубежом недвижимость, проматывать деньги в куршавелях и на канарах и т. д.
Разумеется, такая ситуация будет только накалять наше общество. Тем более что все мы совсем недавно жили на зарплату и такое резкое, гигантское социальное расслоение болезненно воспринимается нашим обществом. Думаю, что сказочно богатым, очень серьёзно, стоит, прислушаться к обращению актёра Александра Пороховщикова… пока черенок граблей не достиг лба. Дело в том, что у нас растут дети и внуки, при этом сознание их формируется в совершенно других социальных условиях, которые позволяют выходить на демонстрации и прочие массовые шествия не только на 1 мая и 7 ноября. И вот они-то, в отличие от нас, запуганных, могут более решительно потребовать жизни: «как на Западе». Тем более, современная молодёжь не хочет жить с родителями, а предприятия сейчас не строят жилье, как в советские времена, в то же время стоимость квартир для большинства недоступна. Одним словом, не стоит надеяться на резиновое терпение народа, ведь резина, в конце концов, тоже рвётся.
И в заключении хотелось бы присоединиться к обращению Александра Пороховщикова и призвать жадность сказочно богатых: быть хотя бы не патологической. «Жадность фраера погубит» — не зря же в народе говорят. Деньги, как утверждает известный журналист с экономическим образованием Михаил Леонтьев, на Западе у вас всё равно отберут. И уже отбирают. Ведь у наших скоропостижных миллиардеров совсем нет опыта управления большими деньгами, что может сделать их лёгкой добычей тамошних финансовых напёрсточников, вооруженных опытом предыдущих поколений и выросших в банковских джунглях, среди потоков огромных сумм. А у нас этим деньгам, в отличие от перенасыщенной заграницы, есть, где развернуться, и они не только сохранились бы, но в будущем даже принесли прибыль, плюс благодарность соотечественников. Только вот слова писателя Эдуарда Тополя пока не дают надежды этому обращению. И это меня беспокоит. Беспокоит то, что мы по-прежнему крепки задним умом. Вот потому грабли и облюбовали наш заторможенный лоб.
Этот документальный очерк был написан вслед за «Это было в 79» в начале 2001-го, но в газете его не напечатали. Сохранился он только в черновиках. Восстанавливая, я несколько отошёл от первоначального варианта и изменил концовку с учётом современных реалий.




Вы можете оставить комментарий, или ссылку на Ваш сайт.

2 комментариев к записи “17 лет спустя”

  1. Катюшка:

    Здравствуйте.
    Очень полезная и интересная статья!
    Спасибо Вам за эту информацию.

Оставить комментарий к записи Владимир Золотарёв

PR-CY Rank Verification: c7ba65f3a60ee1ff