После смерти Екатерины II место на троне Российской империи занял её сын Павел I. Углубившись в изучение личных бумаг покойной матери, Павел сделал ошеломляющие открытия. Первым делом он пришел к выводу, что император Петр III, который официально считался его отцом, таковым в действительности не является, а настоящим отцом мог быть кто-либо из многочисленных её любовников. В тоже время сам Петр III по приказу его матери Екатерины II был убит с целью захвата трона. Эти открытия вынудили Павла засекретить эти бумаги.

Главной чертой характера  Павла была мания преследования. Вторая черта характера заставляла преклоняться перед Фридрихом II Великим (1712-1786, прусский король в 1740-1786) и на почве этой любви Павел стремился привить всей России пунктуальность и немецкую точность. Жизнь подданных Павел расписал буквально по часам и строго следил за исполнением своих инструкций. Сурово наказывались проявившие недовольства. Сын Павла – Александр I (1777-1825, император в 1801-1825) писал: «Мой отец объявил войну здравому смыслу».

Недоверию Павла подвергались буквально все – министры, слуги, дети, супруга. И причиной такого тотального недоверия была Великая французская революция 1789 г., испуг от которой заставил Павла бороться с малейшими признаками всякого свободомыслия. По мнению императора, первым проявлением такого вольнодумства была французская мода, которую представляли круглые шляпы, сюртуки с высокими воротниками, жилеты. По рассказам, был даже случай, когда один англичанин со злости отправил в нокаут сдернувшего с него шляпу переусердствовавшего служаку, за что его скрутили и доставили в полицию. Для улаживания этого конфликта был вынужден даже вмешаться британский посол. А сардинского посла выслали из России за 24 часа за то, что тот посмел высмеять запрет на круглые шляпы. Но особой строгости подвергалась регламентация покроя военных мундиров, в которых внимание было уделено даже ширине обшлагов. Четким правилам были подчинены все церемонии, от крещения до похорон.

Невзирая на погоду, ежедневно, Павел устраивал смотры петербургского гарнизона. Муштруя солдат и офицеров, Павел мог на это тратить по три-четыре часа. За неудовлетворительную строевую подготовку и даже неправильную интонацию команд ждали суровые наказания. Даже в 20-градусный мороз, никому не разрешалось на плацу быть в шубе, включая старых генералов, страдавшим бронхитом или ревматизмом. А за то, что не был расслышан приказ императора, в полном составе был отправлен в Сибирь целый  полк. Когда начинал править, Павел приказал явиться на плац находившихся в то время в столице всех семерых фельдмаршалов и устроил  проверку уровня их строевой подготовки, заставляя маршировать и выполнять команды под командованием унтер-офицеров, то есть младших по званию. Царь публично обозвал генерала Волконского болваном только за то, что на мундире князя он увидел расстегнутую пуговицу. 230 офицеров одного полка были заточены в крепость всего лишь по причине недовольства монарха их выучкой. Прибывший с персидской границы в Петербург полк сибирских драгун, немедленно попал на смотр. После 4000 км пути вид у солдат был изможденным, что не понравилось царю, и он велел обратно возвращаться. Провинившимся во время смотра офицерам, даже не разрешая переодеться и сообщить семье, прямо со смотра ссылали в Сибирь. Такая ситуация вынуждала офицеров носить с собою крупные суммы на случай непредвиденных дорожных расходов. За время правления Павла считается, что за нарушение дисциплины было отправлено в Сибирь 12 тыс. офицеров. Войдя во вкус, не считаясь с чинами и званиями, император стал давать волю и своей трости. Многие дворяне отправились подальше от столицы в свои имения, в ответ на такое к себе отношение.

Своим великолепием и блеском Петербург мог соперничать с Парижем и Лондоном, когда на троне была Екатерина II, но её сын Павел начал борьбу с роскошью. Модные лавки закрывались, отчего одежда сильно «поскучнела» , а головы дворян покрыли обязательно напудренные парики одинакового фасона. Если случалась встреча с представителем царской семьи, то в обязанность всадника входило спешиться и поклониться, а едущему в карете, остановиться, выйти  наружу,  поприветствовать господ. Это распространялось на всех, в том числе и детей. При этом мужчины должны обнажать голову. Если кто-то из горожан позволял себе зазеваться и не выполнить эти условия, то рисковал отведать трости,  постоянно находившейся  руке Павла, а то и вообще угодить в ссылку.

Всюду действовала строгая цензура, включая подвергаемые перлюстрации письма. Угроза Сибири была даже за малейшую критику его императорского величества не только в посланиях и сочинениях, но даже в личных беседах. Из-за такого обвинения выслали из России германского князя Гессен-Рейнфельс. Приравняв к революционной агитации литературную деятельность популярного немецкого драматурга Августа Коцебы (1716-1819), арестовали его по дороге в российскую столицу из Эстонии и отправили в Сибирь в 1800 г. Но в 1801г. Коцебу решили помиловать и даже сделать директором немецкого театра в Петербурге.

По мере увеличения срока своего правления Павел придавал своим приказам все большую причудливость. За наезд на одного из прохожих были высланы из столицы все извозчики. И в международных делах Павел оказался весьма экстравагантен. Европейские монархи были ошеломлены в 1801 г предложением Павла: устраивать поединки между правителями соперничавших сторон при решении международных конфликтов. И даже хотел подать личный пример своим намерением вызвать на дуэль премьер-министра Англии Уильяма Пита-младшего. Рассорившись со своими союзниками по антинаполеоновской коалиции Австрией и Великобританией, Павел даже собирался отправить экспедиционный казачий корпус, чтобы изгнать англичан из Индии. И в этой связи он отправил письмо генералу Орлову: «Соберите свои силы и отправляйтесь прямо через Бухару и Хиву к реке Инд. Все богатства Индии будут нашими. Я посылаю вам географические карты. Да поможет вам Бог». Но неожиданная смена на троне Павла I уберегла Россию от тяжелых последствий, поскольку новый император Александр I приказал войскам вернуться.

Из нелепых пересудов слухи о безумстве царя постепенно превращались в грозную действительность. В итоге это привело к заговору. В состав заговорщиков вошел петербургский генерал-губернатор граф Петр Алексеевич Пален, фаворит Екатерины II Платон Алексеевич Зубов, вице-канцлер Никита Петрович Панин, генерал Леонтий Леонтьевич Бенингсен. Об этих планах известили наследника Александра и его брата Константина.

Михайловский замок построен в 1801 г. и Павел I сразу же в него переселился. Хорошо осведомленный об истории смерти своего отца императора Петра III и, будучи недоверчивым и мнительным, Павел опасался разделить участь своего отца, поэтому превратил свою новую резиденцию в неприступный бастион, окруженный со всех сторон водой. Поэтому попасть в замок  было возможно только по подъемным мостам, на страже которых была многочисленная охрана и  20 пушек. Но такая чрезмерная предосторожность не сумела уберечь императору  жизнь и заговорщики во главе с графом Паленом в ночь с 11 на 12 марта 1801г., проникнув в Михайловский замок, задушили Павла (по другой версии, умер от удара золотой табакеркой). Но официально было объявлено, что причиной смерти стал апоплексический удар.

В народе говорят: «Яблоко от яблони далеко не укатывается».  Очень жаль, что «яблоко» далеко укатилось от «яблони» Екатерины II и, судя по всему, ближе оказалось к Петру III.